«Как здоровье адмирала?» — поинтересовался фельдмаршал Суворов у не мецкого офицера, передав шего ему пакет от Ушакова. «Адмирал фон Ушаков чувствует себя великолепно», — был ответ. «Возьми своё „фон“, — с гневом вскричал Суворов, — раздавай его ко му хочешь, а победителя ту рецкого флота, потрясшего Дарданеллы, называй Фёдор Фёдорович Ушаков».
Этот эпизод из Итальянского похода русско-австрийской армии во главе с Суворовым описан в книге В. Анциферова «Адмирал Ушаков», изданной в 1940 году. В том же году звание адмирала было присвоено Николаю Кузнецову, который годом ранее в возрасте 34 лет был назначен наркомом ВМФ. Именно он добился того, что во время Великой Отечественной в стране появился высший флотоводческий орден имени адмирала Ушакова. Указ о его учреждении вышел 3 марта 1944 года. По легенде, с ходатайством Кузнецова Сталин ознакомился в день рождения Ушакова — 24 февраля, заметив, что в 1945-м у адмирала будет юбилей. А в итоге вышло, что все круглые даты Ушакова совпадают с юбилеями Победы. Как, например, в нынешнем году: 80 лет разгрома гитлеровской Германии и 280 лет со дня рождения адмирала.
Согласно статуту ордена Ушакова, им награждаются офицеры ВМФ лишь «за выдающиеся успехи». Неудивительно, что с марта 1944 года по май 1945-го этой наградой были удостоены немногим более 100 человек.
«О, великий, твоего флота больше нет»
Своих собственных выдающихся успехов Фёдор Ушаков впервые добился во время русско-турецкой войны 1787–1791 годов. В ходе противостояния на Чёрном море с Османской империей он уничтожил 50 кораблей противника, не потеряв при этом ни одного своего. После решающей битвы при мысе Калиакрии (в 60 километрах от болгарской Варны) в июле 1791 года турецкий султан Селим III выслушал доклад, состоявший из одной фразы: «О, Великий! Твоего флота больше нет».
Громить превосходящего по силам врага и при этом каким-то чудом не терять своих кораблей — это станет фирменным стилем Ушакова. А ведь корабли турок были более быстрыми и манёвренными. Хотя в скорости стрельбы из пушек они проигрывали — русские делали два выстрела в минуту, что было рекордом по тем временам. Ушаков лично занимался сморяками боевой подготовкой, прекрасно понимая, как много зависит от сноровки экипажа.
Ещё одна удивительная заслуга адмирала — за 43 сражения, которые он провёл, ни один его моряк не попал в плен. Да и количество погибших было несопоставимым. Вот только один пример: в битве при мысе Тендра (современная Херсонская область) потери турок составили 2 тысячи человек, 700 были взяты в плен. А русских моряков в этой схватке погиб 21 человек. Соотношение — почти 1 к 100!
За вклад в победу над Турцией Ушаков был награждён орденом Святого Александра Невского и имением Алексеевка в Тамбовской губернии, где было 119 крестьян. Для сравнения: в имении родителей самого Ушакова в Ярославской области, где он жил до 16-летнего возраста, а вместе с ним росли ещё три брата и сестра, душ было всего 19. Потому, когда будущий флотоводец поступил в Петербурге в Морской шляхетский кадетский корпус, где учились отпрыски богатых дворянских семей, над Фёдором пытались издеваться. Но быстро передумали: тот оказался не только умным (окончил учёбу в корпусе четвёртым по успеваемости), но и весьма бесстрашным, так что в обиду себя не давал.
Запрещал туркам мародёрствовать
Один из самых знаменитых походов Ушакова — Средиземноморский — продлился три года. Османская империя, ставшая на тот момент союзницей России, испросила у императора Павла I помощи в освобождении Ионических островов, отбитых у Оттоманской Порты французами. Миссию доверили Ушакову, который и возглавил совместную эскадру. Адмирал даже представить не мог, какие «сюрпризы» преподнесут ему подданные султана. Первые «звоночки» начались после взятия островов Занте, Цериго и Кефалония. После появления первых пленных турки предложили Ушакову «военную хитрость»: резать головы спящим французам, которым адмирал пообещал возвращение на родину. Вскоре Ушаков выяснил, что эта кровожадность замешена на меркантильном интересе. За голову француза в турецкой армии платили премию, равноценную золотому царскому червонцу. Один из подчинённых Ушакова, капитан-лейтенант Егор Метакса, с ужасом вспоминал, как увидел турка с мешком, в котором уже было несколько голов. Тот направлялся к связанному французу, чтобы лишить головы новую жертву. Метакса его остановил и отдал свои часы — единственную оставшуюся ценную вещь, потому как большинство русских офицеров уже пожертвовали свои наличные в качестве выкупа за пленных.
Ко всему прочему, «Ушакпаша» запрещал туркам мародёрствовать. И дабы свести счёты с неудобным адмиралом, служители Порты отправили письмо русскому посланнику Ушакова в том, что он якобы сам занимается грабежом. Фёдору Фёдоровичу пришлось оправдываться перед высоким чиновником в специальном письме.
И хотя «ложечки нашлись, осадочек остался»: косые взгляды будут преследовать адмирала по его возвращении в Петербург. Но прежде, вслед за турками, небылицы об Ушакове начнёт распространять его ревностный соперник — английский адмирал Горацио Нельсон, второй в истории флотоводец после Ушакова, не потерпевший ни одного поражения. Вот только Ушаков взял неприступный Корфу за несколько дней, после чего восхищённый Суворов воскликнул: «Зачем я не был при Корфу хотя бы мичманом!» А Нельсон примерно в то же время несколько месяцев не мог взять Мальту. Движимый завистью, в переписке с друзьями он называл Ушакова «негодяем» и говорил о своей ненависти к русским.
А Ушаков тем временем уже был у южных берегов Италии, чтобы освободить от французов Бари, где моряки отслужили благодарственный молебен у мощей святителя Николая Чудотворца, затем Неаполь и осенью 1799 года с триумфом войти в Рим. И снова чудеса: хватило всего 800 морских пехотинцев, чтобы французы сдали Вечный город. В это же время Северную Италию освобождал Суворов.
«Моряк — как монах»
Вернувшись в Россию, Ушаков прослужил ещё 7 лет и в возрасте 62 лет ушёл в отставку, поселившись в Алексеевке, рядом с которой расположен Санаксарский монастырь, возрождённый родным дядей адмирала, иеромонахом Феодором. В миру тот служил в гвардейском Преображенском полку и во время одного бурного застолья стал свидетелем, как его друг упал замертво. Эта внезапная смерть без покаяния перевернула сознание 20-летнего сержанта. Несколько лет он жил один в землянке в лесу, а позже принял монашеский постриг, продолживмолитвенный подвиг.
Монашеская жизнь была близка и его выдающемуся племяннику, недаром тот часто говорил подчинённым: «Моряк, как монах, должен трудиться имолиться». Ушаков никогда не был женат, не оставил детей — всего себя он отдал службе Отечеству. Скончавшегося в 1817 году адмирала похоронили рядом с его дядей. Уже в наше время Русская православная церковь причислила его к лику святых как праведного воина. Ушаков стал покровителем моряков и стратегической авиации.
По материалам: aif.ru
