80 лет назад, 6 марта 1945 года, началась Балатонская операция — последнее крупное оборонительное сражение РККА в ходе Великой Отечественной войны.
Эпитет «последнее» часто используют в описании того, что состоялось в районе венгерского озера Балатон с 6 по 15 марта 1945-го: «последнее наступление немцев», «последнее танковое сражение». Иногда говорят «последняя ставка Гитлера» и «последний шанс рейха». Чуть реже Балатонское сражение называют «второй Курской битвой». Сами же немцы высказывались ещё более хлёстко. «Могилой Панцерваффе» назвал итог сражения бывший инспектор бронетанковых войск Германии Хайнц Гудериан, который в начале марта 1945-го занимал должность начальника Генерального штаба сухопутных войск.
И это правда. Но не вся. В составе войск 3-го Украинского фронта, которым пришлось противостоять немцам в том сражении, были люди, воюющие не первый год. И многие из них утверждали: такого кромешного ада, что творился при Балатоне, им не доводилось видеть ни в страшном 1942-м, когда немцы проломились до самого Сталинграда, ни даже в роковом 1941-м, лето и осень которого справедливо называют катастрофой РККА.
Такое с трудом укладывается в голове — уж слишком оно диссонирует с тем радостным, даже праздничным настроением, которое в нашем сознании вызывает словосочетание «победный сорок пятый». И всё же придётся признать: да, катастрофа могла случиться и тогда. «Это был один из самых серьёзных ударов за время войны, с такой большой концентрацией танковых сил. Маршалу Толбухину удалось избегнуть катастрофы и потом разбить немцев наголову…» — говорил Верховный главнокомандующий Иосиф Сталин.
Неминуемая катастрофа?
Впрочем, формулировка «могла случиться» не совсем точна. Катастрофа должна была произойти. Дело в том, что операция «Весеннее пробуждение» — так её назвали на той стороне — планировалась как финальный аккорд серии контрударов германских войск в районе озера Балатон. А эти контрудары наносились практически непрерывно с января 1945 года. Какими же силами располагал командующий 3-м Украинским фронтом маршал Фёдор Толбухин?
Количество рот в стрелковом полку пришлось свести где к семи, где к пяти, а где и к трём. А среднее количество личного состава каждой роты в лучшем случае доходило до 73 человек. Но 26-я армия не могла похвастаться и этим — в её стрелковых ротах насчитывалось в среднем по 43 человека.
И вот на эти измотанные соединения, которые по численности были вдвое, а то и втрое меньше, чем положено по штату, планировали обрушить элиту войск Третьего рейха — 6-ю танковую армию СС под командованием генерала Дитриха. Ту самую, от которой англо-американские войска во время недавней Арденнской операции бежали, теряя штаны. Армию, укомплектованную новейшими танками, самоходными орудиями и даже абсолютной новинкой — инфракрасными приборами ночного видения, дебютное применение которых состоялось как раз при Балатоне. Но главное, укомплектованную личным составом, фанатично преданным фюреру, — в СС других не держали.
Конечно, никто в ставке Гитлера не надеялся таким ударом выиграть войну — объективно она была уже проиграна. Но проиграть можно по-разному. Одно дело — безоговорочная капитуляция, когда всё отдаётся на милость победителя. А мир на худо-бедно сносных условиях — совсем другое. Особенно если этот мир предполагается заключить только с одной стороной антигитлеровской коалиции…
Иной финал войны
В случае успеха операции «Весеннее пробуждение» эта цель была вполне реальной. 6-я танковая армия СС прорывает оборону 3-го Украинского фронта, отбрасывает РККА за Дунай, а дальше идёт оборонять «Альпийскую крепость» — укреплённый район на территории Южной Германии, Австрии, части Венгрии, Чехии и альпийских районов Северной Италии. Гитлер рассчитывал удерживать его максимально долго. Это создавало условия для внесения раскола между союзниками и перспективу сепаратного мира с англоамериканцами, возможность которого всерьёз обсуждалась ещё во время открытия второго фронта. А сейчас, в первые дни весны 1945 года, стороны уже приступили к переговорам. Первая встреча дипломата и разведчика Аллена Даллеса с обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом, знакомая нам по советскому телефильму «Семнадцать мгновений весны», состоялась в Цюрихе как раз 8 марта. На третий день после начала операции «Весеннее пробуждение», когда на той стороне казалось, что ещё чуть-чуть, и оборона русских развалится, поскольку удар был нанесён точь-в-точь как в 1941-м — внезапно, массированно и максимально жестоко.
В этом уравнении хромала лишь одна составляющая — внезапность. Правда, на той стороне об этом никто не знал. Там были уверены, что игра разведок достигла своей цели и русские на неё купились.
Дело в том, что ту самую 6-ю танковую армию СС начали перебрасывать на Восточный фронт ещё в конце января 1945-го. Но куда? К Берлину, где маршал Георгий Жуков уже готовил штурм столицы рейха? Или куда-то ещё?
Историк Михаил Мягков, научный директор Российского военно-исторического общества, в своей статье утверждал: «На решение о приостановке наступления на Берлин в феврале 1945 г. большое влияние оказала информация, полученная от командования западных союзников и в первую очередь от британского генерального штаба. В первой половине февраля 1945 г. в Генштаб РККА поступило сообщение от британского командования о том, что немцы в срочном порядке перебрасывают 6-ю танковую армию СС в район северозападнее Бреслау и готовятся к нанесению контрудара по флангам 1-го Белорусского фронта».
Самое интересное, что в Англии к тому моменту отлично знали: 6-я танковая армия СС перебрасывается не к Берлину, а к Балатону. Но предпочли поделиться неверной устаревшей информацией. О том, что эту игру в СССР раскусили, Сталин сообщил президенту США Рузвельту лишь 7 апреля, когда Балатонская операция закончилась победой РККА.
Чудо обороны
О внезапности речи быть не могло — в штабе 3-го Украинского фронта о готовящемся наступлении немцев знали уже 21 февраля. И за две недели Фёдору Толбухину удалось сотворить чудо. Располагая меньшей численностью личного состава, вдвое меньшим количеством танков и самоходных орудий, имея лишь небольшой перевес в артиллерии, он сумел организовать практически идеальную оборону. В ход шло всё, даже экзотические решения вроде строительства канатной подвесной дороги через Дунай для переброски на опасное направление боеприпасов и пополнения — стационарные мосты немцы взорвали, а наплавные в условиях ледохода не годились. Да, немцам удалось прорвать две линии обороны, кое-где они вышли даже к последней, четвёртой. Но дальше не прошли. План Гитлера по затягиванию войны и заключению сепаратногомира, одобренный и поддержанный англо-американцами, оказался сорван.
По материалам: aif.ru
